Росянка — Комариная Смерть

Летел Комар над прудом и трубил:

Никому меня, Комара, не словить!

Услыхала его Стрекоза и говорит:

— Не хвались, Комар, храбростью да ловкостью. В лесу дремучем на болоте топучем живёт Росянка — Комариная Смерть. Изловит тебя, кровопийцу, Росянка.

— А вот не изловит! — говорит Комар.

Затрубил и полетел в лес.

Прилетел в лес дремучий — видит: сидит на сосне Копалуха. Перо у Копалухи плотное, ноги жёсткие, нос костяной. Поди подступись к ней!

А Комар сел ей на бровь, где перышек нет, изловчился — жиг её в бровь!

Сорвалась Копалуха с сосны, заклохтала, загремела крыльями по лесу!

А Комар увернулся, в сторону метнулся, повыше поднялся — летит, трубит:

— Не словила меня, Комара, Копалуха!

Летит по лесу дремучему, видит: в кустах Грибник пробирается, суковатым батожком подпирается, картузом от мошки отбивается. На теле у Грибника рубаха, на ногах — штаны, а внизу — сапоги. Поди подступись к нему!

Комар сел ему на нос, где на коже нет одёжи, изловчился — жиг его в нос!

Вскрикнул Грибник, замахал батожком, грибы выронил.

А Комар увернулся, в сторону метнулся, повыше поднялся — летит, трубит:

— Не словил меня, Комара, Грибник!

Летит по лесу дремучему, видит: из чащи Сохатый прёт, бородой трясёт, рогами дерева задевает, ногами бурелом сокрушает. Всё тело Сохатого длинной шерстью поросло, а рога да копыта костяные. Поди-ка к нему подступись!

А Комар подлетел, на веко ему, где шерсть коротка, сел — жиг в глаз!

Взревел Сохатый, рогом дерево с корнем вырвал, копытами землю взрыл.

А Комар увернулся, в сторону метнулся, повыше поднялся — летит, трубит:

— Не словил меня, Комара, Сохатый!

Летел-летел, глядит — среди леса дремучего болото топучее. Никого на болоте нет, только мох кругом, а во мху малая Травинка растёт.

Спустился Комар на болото, сел на Травинку.

Спрашивает Травинку:

— Уж не ты ли Росянка — Комариная Смерть?

Отвечает Травинка сладким голоском:

— Погляди, Комар, на мои цветочки.

Поглядел Комар на цветочки. Белые цветочки в зелёных колокольчиках. Солнце за тучку, — цветочки в колокольчики. Солнце из тучки, — и цветочки выглянут.

Говорит Комар Травинке:

— Хороши у тебя цветочки! А не видала ты Росянки — Комариной Смерти?

Говорит Травинка сладким-пресладким голоском:

— Погляди, Комар, на мой колосок…

Поглядел Комар на колосок.

Колосок прямой, зелёный, стройненький.

Говорит Комар Травинке:

— Ничего себе колосок. А не слыхала ты про Росянку — Комариную Смерть?

Говорит Травинка приторным голоском:

— Погляди, Комар, на мои листочки!

Поглядел Комар на листочки. Круглые листочки лежат на земле, по краям их частые булавочки, на булавочках медвяная роса капельками.

Как увидел Комар те капельки, — сразу пить захотел. Слетел на листок, опустил в каплю носок, стал росу медвяную пить.

Летела мимо Стрекоза, увидала Комара на листке и говорит:

— Попался Комар Росянке!

Хотел Комар крыльями взмахнуть, — крылья к листку пристали; хотел ногами шагнуть, — ноги увязли; хотел нос вытащить, — нос прилип!

Изогнулись гибкие булавочки, вонзились в комариное тело, прижали Комара к листку, — и выпила Росянка комариную кровь, как пил Комар кровь звериную, птичью и человечью.

Тут Комару и смерть пришла.

А Росянка и по сей день на болоте живёт и других комаров к себе ждёт.

Небесный слон

Товарищей у Андрейки нет. Отец в море ушёл, в плавание. Матери некогда всегда: одна с Андрейкой живёт в домике на берегу залива. Кругом вода, да песок, да кусты.

Скучно Андрейке.

Говорила мать: живут на том берегу залива зелёные лягушата. Прыгают с кочки на кочку, в воду шлёпают, кувыркаются. Андрейка и пристал: достань да достань ему лягушат!

Вот и сегодня: поиграл под деревом, надоело, — и опять за своё:

— Лягушонков хочу!

— Ишь какой липкий! — говорит мать. — Подожди, вот печка истопится, — поеду, привезу тебе товарищей.

И верно: скоро управилась, вышла на крыльцо. На небо глянула: дождя бы не случилось! Напугается мальчонка…

Нет, какой дождь! Солнце. Зной. Небо синее-синее, белые облака высоко стоят. Одно только облачко как будто потемней за тем берегом. Маленькое, — далеко очень.

"Ветра нет, — думает мать. — Не скоро нанесёт. До того берега рукой подать. Живо назад вернусь".

Взяла вёсла, уключинами звонко брякнула.

Говорит Андрейке:

— Сиди тут, никуда не бегай! Увижу, что убежал, всех лягушат в воду выброшу.

Сама калитку заперла: никуда мальчик из ограды не денется. Лодку столкнула, взмахнула вёслами — птицей понеслась лодка по гладкому заливу.

Молодая у Андрейки мать, ловкая.

Остался Андрейка один дома. Сидел на крылечке, смотрел, как убегает чёрная лодка по голубой воде.

Скоро стала лодочка с гуся, потом с утку.

Скучно сидеть так, ждать.

Андрейка облака стал разглядывать.

Разные облака на небе: одно — как булка, другое — как корабль. Корабль вытянулся — и стало полотенце.

Мелкие облачка как стая чаек на голубом заливе. А внизу, над тем берегом, — тёмное облачко. Совсем как маленький слон в книжке с картинками: и хобот, и хвост.

Смешной слоник: всё выше карабкается, растёт на глазах…

Высокий лес на берегу закрыл от матери тёмное облачко. Лодка врезалась носом в тину.

В берег хлынула лёгкая волна.

Мать выскочила, втащила лодку на берег. Взяла жестянку для лягушат и пошла в лес.

А в лесу — болото. Лягушата сидят по кочкам. Забавные, маленькие. Верно, вчера ещё плавали головастиками: у каждого сзади куцый хвостик.

"Плюх! плюх! Шлёп, шлёп, шлёп!" — все в воду. Поди-ка поймай их!

Забыла мать про тёмное облачко. Прыгает с кочки на кочку, гоняется за лягушатами. Одного поймает, в жестянку посадит — и за другим.

Не заметила, как стало кругом совсем тихо. Над заливом ласточки пролетели низко-низко — и пропали. В лесу перестали петь птицы. Набежала сырая, холодная тень.

И когда мать подняла голову, над ней уже низко нависло чёрное небо…

Андрейка видел, как маленький небесный слон вырос в большого слона.

Большой слон выпустил хобот, покрутил им — и опять втянул в себя.

Потом откуда-то взялись у него три тоненьких хобота.

Они вились, вились — и вдруг слились в один толстый, длинный хоботище.

Хоботище начал расти вниз. Вытягивался, вытягивался и достал до земли.

Тогда слон пошёл. Жутко задвигались его толстые чёрные ноги. Земля загудела под ними.

Громадный небесный слон шёл через залив прямо к Андрейке…

Мать увидала, как из чёрного неба между ней и заливом опустился круглый столб. Навстречу ему из болота вырос такой же столб.

Вихрь подхватил его и ввинтил в тучу.

Туча с рёвом и грохотом понеслась по небу.

Мать вскрикнула и бросилась к лодке. Вихрь сшиб её с ног, прижал к земле и держал крепко.